не хватит. Всё пошло по известному месту. Операция провалилась. Конечно, мы могли отступить, но тогда войскам за стеной придётся пробиваться сюда с боем. Если они не успеют или потеряют много людей, мятежных князей ждёт поражение, а меня — смерть.

— Высылаем машину, — услышал я голос главы рода в рации, — держись Филиппов. Будет через пятнадцать минут.

Пятнадцать минут… Они казались вечностью. Я перезарядил магазин — третий. Осталось ещё три. Отряд вражеской пехоты двинулся на нас, закрывшись невидимым магическим щитом. Наши пули не доставали их, но когда бойцы приблизились метров на пятьдесят, между ними вспыхнул небольшой огненный шар. Создал его, кажется, Вахрамеев. Троих поджарило, остальные попятились назад. Под их ногами взорвалась капсула, выпущенная лейтенантом из подствольника. Двое оказались на земле. Один вопил от боли. Перед клумбой жахнула ответная граната. Оставшиеся бойцы схватили раненых и продолжили отступать под прикрытием пулемётов.

В это время с другой стороны нас обходил броневик со второй группой солдат: он ехал по дорожке, ведущей от главной улицы к стене, и оказался у нас на правом фланге.

— Нас тут всех положат. Уходим к деревьям, — скомандовал лейтенант.

Вахрамеев скинул с плеча гранатомёт и, когда остальные побежали к деревьям, прицелился и выстрелил.

Я бежал рядом с лейтенантом. Он создал невидимый щит, и летящие с обеих сторон пули до нас не долетали. Но едва достигли мы деревьев, щит пропал. Один из бегущих последним гвардейцев грохнулся на землю, схватившись за ногу. Вторым изрешетило пулемётчика, который отступал, стреляя на ходу. Здоровяк пошатнулся, повалился и замер.

Я ощутил два болезненных удара в спину. Дыхание перехватило. Я шлёпнулся на живот.

— Ранен? — обернулся Филиппов, хватая меня за руку.

— Нормально, — я поднялся с его помощью. Спину саднило на месте ударов, но, кажется, ничего критичного. Бронежилет спас.

Мы засели среди деревьев. Броневик, обошедший нас с фланга, дымился: сержанту удалось поразить цель.

— У меня больше нет сил, — сказал Филиппов. — Денис, теперь вся надежда на тебя. Мы будем прикрывать, а ты с сержантов Вахрамеевым идите к КПП. Сделай, что должно.

Я кивнул:

— Сделаю.

Мы вдвоём побежали к воротам, которых пока мы даже не видели за деревьями. Лейтенант вместе с последними тремя бойцами остались прикрывать. Перестрелка продолжалась.

Когда большая оранжевая будка КПП показалась меж деревьями: нас там уже ждали. Гвардейцы Орловых засели за бетонными блоками, стоящими вдоль дороги. А на самой дороге расположился шестиколёсный бронетранспортёр, повернув в сторону леса башню с автоматической мелкокалиберной пушкой.

— Стой, — сержант присел возле дерева. Нас, кажется, пока не видели. — Ближе не подойдём. Сможешь отсюда?

— Попробуем, — сказал я и, пригнувшись, отбежал за толстый разлапистый дуб подальше от сержанта.

Я сел на землю и сосредоточился, призывая демонов. Чёрные дымчатые существа начали появляться по двое, по трое. Они шевелили щупальцами и летели в направлении КПП, и там тоже затарахтели автоматные очереди.

А я призывал всё новых и новых демонов, и вскоре стрельба смолкла. Я сбился со счёта, сколько призвал демонов, но чувствовал, что с каждым следующим мне становится всё хуже и хуже. Сквозь застилающий глаза туман, я увидел, как к нам движутся лейтенант Филиппов с тремя бойцами. В той стороне, откуда они бежали, по-прежнему шла перестрелка. Похоже, подкрепление всё же прибыло.

Я призвал последних двух демонов, и перед взором всё поплыло.

* * *

Очнулся я на больничной койке. Яркий электрический свет резанул глаза. Меня окружали белые стены. Окон нет — значит, я под землёй. Рядом тихо жужжали приборы, к моему телу вели несколько проводов и капельница, подающая в вену физраствор.

Я поднялся и сел, осмотрел себя. Я был одет в синюю больничную пижаму в клетку. На спине болели два синяка. Немного кружилась голова, путались мысли, слабость разливалась по телу.

На спинке кровати обнаружилась кнопка вызова персонала. Я нажал её. Вначале пришла медсестра, а потом — доктор, который наблюдал меня последние два дня. Звали его Павел… кто-то там. Отчество я не запомнил. Он был небольшого роста и носил очки в тонкой оправе. Он объяснил мне ситуацию

Я снова находился в бункере Вахрамеевых, в медицинском блоке. Меня привезли вчера в бессознательном состоянии и только сейчас, в три часа дня, я очнулся. Доктор долго что-то объяснял по поводу моего здоровья. И прогнозы его были не самыми оптимистичными.

Несмотря на обилие медицинских терминов, я всё же понял суть проблемы. Пока я находился без сознания, мне сделали снимки головного мозга, и обнаружилась одна довольно странная вещь. В некоторых участках коры, особенно в височных долях, наблюдалась феноменальная активность, которая не прекращалась длительное время. Подобное происходит при использовании магической силы, но, обычно, не столь интенсивно. Доктор не знал, в чём причина, и опасался, что такая высокая активность может привести к височной эпилепсии, а если я продолжу давать себе чрезмерные нагрузки, мозг не выдержит и «перегорит». А ещё доктор спросил, не бывает ли у меня галлюцинаций.

— Ночами покойники мерещатся, — ответил я.

— Так. Опишите по подробнее, пожалуйста. Как часто это происходит? Видение сопровождается слуховыми, обонятельными и прочими галлюцинациями? Вы видите посторонних людей или это ваши знакомые? Может, родственники?

— А чего описывать? Мерещатся и всё. Иногда появляются, иногда нет. Знакомые. Всех их я видел при жизни. Да и вообще, лучше расскажите, что наверху-то творится. Сгораю от любопытства. Ворота открыли? Кто победил?

— Ладно, насчёт видений поговорим позже. Поймите, это очень серьёзно, не стоит относиться к таким вещами легкомысленно… А ворота открыли, да. Сейчас в Белом городе идут бои. Подробностей, увы, не знаю.

Меня покормили, взяли анализ крови, прогнали через томограф, а когда процедуры закончились, меня навестила Екатерина. Она рассказала о том, что сейчас происходит в Москве.

После того, как призванные мной демоны перебили охрану, лейтенант Филиппов с остатками отряда добрался до КПП и открыл ворота. Благодаря этому гвардиям Вахрамеевых, Потёмкиных, Болконских и Хруновых удалось войти в Белый город с минимальными потерями и занять несколько кварталов в восточной части. Бои шли всю ночь, мятежные князья теснили сторонников императора, но прогнозы пока рано было строить: обе стороны несли большие потери. Впрочем, не все роды решились участвовать в сражении. Трубецкие и Голицыны свои гвардии не прислали, поскольку члены их семей оказались в заложниках у Орловых.

— Слышала, ты хорошо показал себя в бою, — закончила Екатерина. — Похоже, именно тебе мы